ОРДЕНЫ МОНАШЕСКИЕ

В Римско-католической Церкви одна из исторических форм организации монашества. Лат. термин «ordo» (чин, порядок) в отношении монашеских общин на Западе стал использоваться по крайней мере с VI в. Изначально он относился к жизни по монашескому уставу (напр.: «ordo regularis» - MGH. Dipl. Mer. T. 1. P. 149. N 60 (532 г.); Concilium Vernense (755). 11 // MGH. Leg. Capit. T. 1. P. 35; Admonitio generalis (789). 73 // Ibid. P. 60) или к монашеству как противоположности мирянам, епископскому чину или каноникам («sanctus ordo monachorum» - MGH. Dipl. Mer. T. 1. P. 292. N 113 (675 г.); Capitulare Haristallense (779). 3 // MGH. Leg. Capit. T. 1. P. 47; Pippini principis Capitulare Suessionense (744). 3 // Ibid. T. 1. P. 29; «ordo monasticus» - Synodus ad Theodonis villam habita (844). 3 // Ibid. T. 2. P. 114).

Чудеса прп. Венедикта Нурсийского. Фрагмент росписи в аббатстве Монте-Оливето-Маджоре в Сиене. 1497 г. Мастерская Л. Си-ньорелли

Чудеса прп. Венедикта Нурсийского. Фрагмент росписи в аббатстве Монте-Оливето-Маджоре в Сиене. 1497 г. Мастерская Л. Си-ньорелли

Ни Устав св. Бенедикта (см. в ст. Венедикт Нурсийский), ни монашеские правила свт. Василия Великого, блж. Августина или св. Колумбана не предполагали создание О. м. Устав регулировал жизнь каждой отдельной обители, хотя и организованной по общей модели. Группы мон-рей, связанные между собой происхождением, историей и общим уставом, представляли собой свободные объединения независимых друг от друга обителей. Хотя с эпохи Каролингов предпринимались активные попытки ввести для всех мон-рей не только единый устав, но и общие «обычаи» (consuetudines), долгое время они не имели успеха. Тем более речь не шла о создании единого управления: на практике у мон-рей мог быть только общий настоятель - по тем или иным причинам он являлся главой одновременно неск. обителей (в более поздних источниках для такого настоятеля иногда используется греч. термин «archimandrita»). Известны также т. н. молитвенные содружества монастырей (fraternitas), связанных между собой договором о взаимном поминовении живых и усопших членов своих общин (напр., содружество, созданное на Соборе в Аттиньи (762) - Concilium Attiniacense (762) // MGH. Leg. Conc. T. 2. Pars 1. S. 72-73; Schmid K., Oexle O. G. Voraussetzungen und Wirkung des Gebetsbundes von Attigny // Francia. Sigmaringen, 1974. Bd. 2. S. 71-122).

В X-XI вв. прежде всего в связи с формированием Клюнийской конгрегации и подобных ей объединений монашеских обителей стали появляться новые типы мон-рей - зависимые от материнской обители целлы и приораты. Развитие принципа филиации, в т. ч. распространение привилегий, полученных главным аббатством, на зависимые от него мон-ри, постепенно привело к мысли о едином управлении. Одной из магистральных тенденций XI в. стало объединение неск. аббатств и приоратов вокруг единого центра наподобие монархического устройства гос-ва: крупные аббатства подчиняли себе более мелкие, при этом адм. и судебные полномочия передавались аббату главной обители. Однако до нач. XII в. большинство стремившихся к централизации управления конгрегаций оставались довольно аморфными объединениями и обрели более четкие формы только благодаря законодательным инициативам Римских понтификов (прежде всего Урбана II (1088-1099) и Пасхалия II (1099-1118)). Важное значение имела попытка (в итоге провалившаяся) избрать на Латеранском Соборе 1116 г. «аббата аббатов» бенедиктинских мон-рей.

Параллельно этому складываются основы для возникновения ключевых институций О. м. с иным принципом управления - коллегиальным, подразумевающим также выборность и сменяемость носителей адм. и судебной власти. Именно в эту эпоху термин «ordo» обретает новое значение, его относят к определенной группе мон-рей, следовавших общему уставу и общим «обычаям» (consuetudines), связанных между собой происхождением или общими управленческими структурами. Принято считать, что впервые термин в этом значении был использован в основополагающем документе цистерцианцев, определявшем правила управления конгрегацией и отношения между входившими в ее состав обителями,- «Carta Caritatis» (Хартия братолюбия; текст сохр. в нескольких редакциях, 1-й вариант составлен, вероятно, ок. 1113 и получил папское одобрение в 1119). Однако К. Берман, попытавшаяся пересмотреть происхождение цистерцианской традиции и предложившая др. датировки для ряда ключевых документов, выдвинула гипотезу, согласно которой выражения «ordo cisterciensis» и «ordo noster» в памятниках 1-й пол.- сер. XII в. относятся не к адм. устройству, а лишь к особому образу монашеской жизни, принятому у цистерцианцев в противоположность др. бенедиктинским конгрегациям (Berman. 2000). Обоснованность ее выводов была поставлена под сомнение мн. учеными (см.: Waddell. 2000; Burton, Kerr. 2011). В действительности, даже если формирование орденских структур у цистерцианцев произошло не сразу и растянулось на неск. десятилетий, представление о том, что их «орден» объединяет вполне конкретные, связанные между собой в адм. отношении обители, прослеживается уже в ранних сочинениях Бернарда Клервоского, к-рый противопоставляет цистерцианскую конгрегацию клюнийской, используя термин «ordo» (см., напр.: Bernard. Clar. Apol. IX 23).

Монахи-бенедиктинцы за литургическим пением. Миниатюра из Градуала. 2-я пол. XV в. (Brit. Lib. Add. 39636. Fol. 10)

Монахи-бенедиктинцы за литургическим пением. Миниатюра из Градуала. 2-я пол. XV в. (Brit. Lib. Add. 39636. Fol. 10)

К основным отличительным чертам новой организации монашества относятся: 1) ежегодно проводимые генеральные капитулы с участием аббатов, приоров и др. лиц, делегированных обителями конгрегации (в заседаниях могли участвовать и светские лица, и представители местного духовенства); 2) регулярные визитации обителей уполномоченными лицами, назначаемыми руководством ордена (прежде право визитации принадлежало только местным епископам); 3) признание равенства всех членов ордена; 4) экономическая и финансовая взаимопомощь внутри ордена; 5) принятие общих статутов, регулирующих те или иные стороны монастырской жизни. Внешними признаками О. м. стали установление обязательного для всех членов единого кроя и цвета монашеского одеяния (habitus), а также стремление к максимальной унификации орденского богослужения независимо от местоположения обители.

Генеральный капитул, представлявший собой расширенный вариант традиционного для зап. монашества капитула мон-ря, избирал на определенный срок генерального настоятеля, помогающий ему в управлении орденом совет и основных должностных лиц ордена (отвечавших за общие финансы, организацию визитаций и т. п.). Однако в каждом из О. м. были свои особенности.

Согласно традиц. датировке, 1-й генеральный капитул был собран цистерцианцами в 1116 г. (хотя нерегулярные собрания бенедиктинских аббатов того или иного региона проводились и ранее). Причинами появления этой институции могли быть, с одной стороны, неожиданный уход основателя ордена католич. св. Роберта Молемского в свой прежний мон-рь (фигура харизматичного основателя и четкая преемственность аббатов в XI-XII вв. имели определяющее значение для новых монашеских конгрегаций - см.: Caby. 2003), с др. стороны, появление наряду с 1-й обителью Сито 4 дочерних, но не менее влиятельных (Ла-Ферте, Понтиньи, Клерво и Моримон), аббаты к-рых могли оспорить авторитет преемников Роберта Молемского. Фактически у цистерцианцев вместо коллегиального управления сложилось олигархическое: генеральный аббат был лишь первым среди равных, а всей полнотой власти обладал т. н. gremium - совет, состоявший из аббатов Сито и 4 первых дочерних мон-рей. Такое положение стало возможным, поскольку новые дочерние обители и приораты подчинялись только тому из первых 5 аббатств, к которому они восходили. Система визитации у цистерцианцев окончательно оформилась лишь в 1202 г.

По схожим причинам такая же система управления была введена у премонстрантов, к-рые относились к регулярным каноникам, а не к монахам в строгом смысле слова. Основатель этой конгрегации - католич. св. Норберт, в 1126 г. оставил руководство ею и занял архиепископскую кафедру Магдебурга. Его преемнику, аббату Гуго, пришлось принимать меры к тому, чтобы сберечь орден от распада. По этой причине генеральный капитул у премонстрантов стал своего рода инструментом в руках обладавшего единоличной властью генерального аббата. С 1177 г. в источниках упоминается помогающий в управлении и полностью подчиненный ему совет (definatorium). Генеральный аббат имел право на универсальную визитацию наряду с избираемыми генеральным капитулом разъездными визитаторами (circatores). В XIII в. епископские визитации премонстрантских обителей были запрещены орденскими статутами и папскими буллами.

Хотя в лит-ре встречается утверждение, что нек-рые бенедиктинские конгрегации также проводили генеральные капитулы уже в 30-х гг. XII в. (в частности, в 1131 под влиянием деятельности Вильгельма из Сен-Тьерри имело место собрание аббатов Реймсского архиеп-ства, а в 1132 в Суасоне было проведено подобное совещание, на к-ром аббаты приняли решение о вступлении в молитвенное содружество с премонстрантами), их следует считать не капитулами, а конвентами, основной задачей к-рых было противостоять влиянию Клюни в отдельных регионах (см.: Vanderputten S. The First «General Chapter» of Benedictine Abbots (1131) Reconsidered // JEcclH. 2015. Vol. 66. N 4. P. 715-734).

У картузианцев 1-й генеральный капитул состоялся в 1140/41 г. и регулярно стал проводиться с 1155 г. Поскольку у них не было системы филиации, обители были связаны между собой лишь общими consuetudines, введенными 5-м приором главной обители ордена Гвиго I († 1136). Вся полнота власти в ордене принадлежала 8 дефиниторам (definatores), избираемым на генеральном капитуле, хотя во время голосования приор Картузии (Ла-Гранд-Шартрёз) обладал правом «двойного голоса» (vox duplex).

Клюнийцы при аббате Гуго V Анжуйском (1199-1207) фактически представляли собой орден, а нерегулярные собрания, подобные генеральному капитулу, проводились у них еще при аббате Петре Достопочтенном (1122-1156). При этом клюнийцам в отличие от цистерцианцев так и не удалось выстроить четкую систему филиации. Генеральный капитул в большей мере выполнял судебные функции, а клюнийский аббат сохранял свое «монархическое» положение в ордене.

Основные институции по модели О. м. были усвоены также орденами духовно-рыцарскими. 12-м каноном Латеранского IV Собора (1215) устанавливалось, чтобы каждые 3 года проводились «общие капитулы» с участием аббатов и приоров (над к-рыми нет аббатов) всех обителей той или иной провинции. Причем организацией этих капитулов должны были заниматься 2 местных цистерцианских аббата, поскольку они, по мнению участников Собора, имели большой опыт в проведении таких собраний. Эти двое должны были кооптировать еще 2 аббатов из местных конгрегаций для председательствования на капитуле. Следующим же 13-м каноном запрещалось создавать новые О. м. («novem religionem inveniat» - такая терминология свидетельствует о том, что к этому времени термин «ordo» еще не был устоявшимся), а тем, кто желали обратиться к монашескому образу жизни, предписывалось следовать одному из уже существующих и одобренных уставов (Conciliorum Oecumenicorum Generaliumque Decreta. Turnhout, 2013. T. 2. Pars 1 / Ed. A. García y García et al. P. 174-175). Кроме того, монахам категорически запрещалось быть приписанными одновременно к разным монастырям, а аббатам - возглавлять неск. обителей.

Однако на практике эти меры не соблюдались. Сначала появление и стремительное распространение нищенствующих орденов, воспринявших и развивших институциональные особенности О. м., а затем перевод мн. монашеских конгрегаций в режим комменды привели к размыванию четких границ между этой и др. формами организации аскетической жизни (монашескими, священническими, мирянскими).

К кон. XVII в. орденскую организацию приняли и монахи вост. обряда (см. Антониты, Василиане). Основными критериями, по к-рым отличали О. м., были: принесение их членами вечных (неснимаемых) торжественных обетов целомудрия, бедности (нестяжания) и послушания, а также следование одному из древних монашеских уставов (св. Бенедикта, блж. Августина или свт. Василия Великого).

В отличие от нищенствующих орденов, конгрегаций регулярных каноников и появившихся в эпоху Нового времени конгрегаций регулярных клириков члены О. м. были в большей мере привязаны к конкретным обителям (хотя практика клаустрации (затвора) известна и у регулярных каноников, и у нищенствующих). В Кодексе канонического права 1917 г. (см. Codex juris canonici) О. м. (или regulares), в к-рых приносились торжественные обеты, противопоставлялись религ. конгрегациям (сongregatio religiosa) с простыми обетами, как вечными, так и временными (CIC (1917). 488 § 2, 7), при этом и О. м., и религ. конгрегации объединялись общим понятием «religio» (Ibid. 488 § 1). Наряду с термином «ordo» использовался термин «congregatio monastica» (монашеская конгрегация), под такой конгрегацией понималось объединение неск. независимых монастырей с общим руководителем во главе (sub eodem Superiore) (Ibid. 488 § 2). В Кодексе канонического права 1983 г. термин «ordo (monasticus)» не встречается (говорится только об отдельных мон-рях и монашеских конгрегациях), вместо этого используются термины «vita consecrata» (CIC. 573 § 1-2), «vita religiosa» и «institutum religiosum» (Ibid. 607 § 1-2) (см. ст. Институты посвященной жизни), так что слово «орден» в названии той или иной конгрегации остается лишь данью традиции, а не юридическим термином. При этом бенедиктинские мон-ри оказались объединены в структуру под названием «Орден св. Бенедикта» лишь в кон. XIX в. Эта структура представляет собой конфедерацию независимых конгрегаций и отдельных аббатств во главе с аббатом-примасом, избираемым в настоящее время лишь на 4 года конгрессом аббатов и выполняющим преимущественно представительские функции.

Подробнее об отдельных О. м. см.: Бенедиктинцы, Биргиттинский орден, Василиане, Гильбертинцы, Камальдулы, Картузианцы, Целестинцы, Цистерцианцы.